Книга «Путешествие за любовью»

Ашрам представлял собой довольно-таки интересное место…

Ашрам представлял собой довольно-таки интересное место. Находясь в Москве, я думала, что мы приедем в некое место, лишенное благ цивилизации, что-то вроде каменной пещеры или общины под открытым небом. Оказалось, что мы попали почти что в огромный пансионат, или пионерский лагерь, или городок в городке со всей инфраструктурой. Здесь были и почта, и банк, и магазины, и 3 столовые — одна европейская и 2 индийские. Библиотека, кинозалы, стадион, музеи, больницы, и чего там только не было. Зона делилась на 2 части — внутри ашрама и снаружи. Все приезжающие старались размещаться внутри, т.к. на территории ашрама была некая аура, отличная от той, которая снаружи. За территорией ашрама тоже кипела своя жизнь с индийским ритмом и колоритом. Городок был маленький: вся архитектура построек стремилась быть приближенной к ашраму. Линии бесконечных торговых точек — маленьких магазинчиков со всевозможными товарами, ломящимися прилавками — все это создавало иллюзию кипящей жизни. И, в принципе, этой иллюзии поддавались все вновь прибывшие туристы. Назовем и нас, вначале туристами, т.к. мы были и в Индии, и в ашраме впервые. Мы приехали развлекаться… Ну, были мы в турцияхяпонияхкитаях, ну и в Индию съездим — ка… Машина медленно ехала по территории ашрама, и мы погружались в этот ритм, и контраст между внутри/inside/инсайд и снаружи/outside/аутсайд был очень ярким. Когда переступаешь границу главных ворот, то возникает ощущение, что там — все прелести социума — боль, страх, эмоции, соблазны, а здесь — мир, тишь и благодать… И это ощущалось почти что на физическом уровне. Вот нас и стало трясти, когда мы въехали в этот мир мира и покоя…

Наша машина подъехала к норду номер 8…

Наша машина подъехала к норду номер 8. Нордом назывался корпус — современное 5 этажное здание. Их в ашраме вроде 12, не помню. Также в ашраме, как мы потом узнали, были так называемые шэды — это некие пространства/помещения, в которых люди спали на полу, ряд за рядом. Это, конечно, для совсем продвинутых людей, желающих и готовых полностью отойти от благ цивилизации. Мы вышли из машины, и стали заходить в здание. И тут нас остановили севадалы, которые были на каждом углу. И здесь, куда не брось взгляд, везде ходили дядечки в белой одежде и голубых галстуках. Оказывается, при входе в здание нужно было снимать обувь, и оставлять ее там же, прямо как в мечети. Мы конечно, опять растерялись, но подчинились просьбе/приказу. Первая мысль, которая возникла в голове: «А как же наши ботинки, вдруг кто украдет?» — тихо сидела в голове. И я вдруг вспомнила про свою подружку, которая столько времени не проявлялась на внешнем плане. Неужели это были галлюцинации, связанные с усталостью? Дай бог, конечно, не хватало мне еще общаться со всякими летающими призраками. По правую сторону от входа, параллельно к стене стоял длинный стол и за ним сидели 2 человека. Один мужчина, который сидел левее, был очень пожилой, а второй — помладше. Они молча разглядывали нас, как мне показалось, целую вечность. — Паспорт и билет, пожалуйста, — нарушив молчание, спросил тот, который постарше. Я стала доставать свой паспорт из сумочки, и Макс тоже. Мы протянули паспорт нашему старичку. Он взял паспорта и, не поднимая глаз, стал внимательно рассматривать сначала содержимое моего паспорта, а потом открыв второй, паспорт Макса, и его. — Муж и жена? — не поднимая глаз, неожиданно спросил он. Мы окаменели. Повисла пауза. Вдруг, откуда не возьмись, из стены, так застенчиво, вылетела моя подружка, и бросила в воздухе камешки. Камешек, кружась в воздухе, перевернулся несколько раз, и я не заметила, на какой цифре он упал на стол к нашим севадалам. В этот момент моя подружка намерено пролетела мимо моего уха, и, скривив мордочку, сказала мне: «Ну, и что ты собираешься делать? Совесть еще не мучает?» Я не очень поняла, кто это сказал — я или моя усталость, и только успела отмахнуться от нее, как от мухи. Все сделали вид, будто не заметили, что я сижу, и размахиваю руками в помещении, где нет ни одного насекомого.

Тишину нарушила севадалка (так называют служительниц храма)…

Тишину нарушила севадалка (так называют служительниц храма), которая подошла к первой линии к первой женщине и протянула ей мешочек. Женщина засунула руку внутрь и достала из него камешек с цифрой и подняла его вверх над головой, чтобы вся линия могла видеть номер. Далее севадалка пошла по рядам. Рядом называлось, как я уже говорила 2 линии, и севадалка переходила от ряда к ряду через женщину. Наконец она подошла к нашей линии. Какая-то дамочка, которая сидела первой в нашей линии и ряду, тоже засунула руку в мешочек. Моя подружка, слетев с тапок, мгновенно полетела к нашей линии и пулей влетела внутрь мешочка. Рука дамы хаотично переворачивала камешки и моя подружка, отыскав номер 1, попыталась засунуть его в руку дамы, но в это время севадалка резко встряхнула мешочек, и камушек с номером «один» выпал из руки дамы. В очередной раз, хаотично помешав камешки внутри мешочка, дама вытащила камешек с номером 12. Моя подружка почувствовала такое разочарование, что она, вылетев из мешочка, почти плюхнулась о оземь головой, но за сантиметр до пола, взлетев, махнула рукой и полетела обратно караулить мои тапки. Или наши? Женщина в первом ряду достала камешек с номером 12 и подняла руку над головой. Весь ряд загалдел, кто-то разочарованно закачал головой, кто-то сидел, улыбаясь кому-то или чему-то. По оживлению среди женщин я поняла, что какая-то часть действия-церемонии закончилась, и сейчас начнется что-то новое. Видимо, та самая жеребьевка, о которой говорила Татьяна, завершилась. Через пару минут, главная севадалка подошла к ряду, кто вытащил первый номер, и за ней несколько молодых девушек студенток, которые тоже работали севадалками. Они разделились на двое, и войдя в ряды женщин, отделили собой две линии одного ряда друг от друга. Потом они предложили жестом всем женщинам из этого ряда встать, и 2 линии поднялись и пошли к входу в сам мандир. Видели бы вы глаза всех женщин, сидящих в других рядах. Что чувствовала каждая из нас, когда шел первый ряд, не знаю. Могу сказать про себя, что эта рулетка не дала мне того, что я ожидала. Спросите, чего я ожидала? Странный вопрос! Конечно, первого ряда! А как иначе! Приехать за тридевять земель, и получить в первый день 12 ряд! Это — катастрофа! Равносильно, что проиграть 10 тыс. дол в казино! Гамма эмоций бурлила у меня внутри, и я видела мордочку своей подружки, которая даже не хотела прийти ко мне, чтобы разделить всё мое разочарование и досаду! Она, предательница, просто махнула на меня рукой, сидя на моих тапках! Неужели карауливание моих тапок сейчас важнее, чем не попадание в первый ряд в мандир?! Что происходит? Неужели кроме уровня ума, есть еще что-то, другой уровень, на котором я сейчас нахожусь, или здесь не место моему, уже полюбившемуся образу — озорной подружке? И мне придется остаться один на один с этим неизведанным миром, где нет месту даже моему пугливому и вечно болтающему уму? Вывело меня из состояния стопора событие, которое кардинально изменило весь дальнейший ход событий. Когда первые ряды прошли, я увидела женщину, сидящую в 11-м ряду. — Арина! Арина! — радостно закричала я. Женщина обернулась на свое имя, но посмотрела сквозь меня, не узнав. Тут же ее ряд встал и пошел к входу в мандир. Я понимала, что следующие будем мы. Мои нервы были настолько напряжены, что я думала, что моя голова сейчас треснет, как спелый арбуз. Наконец и к нам подошли несколько севадалок и подняли нас с земли. Мы гуськом направились к главному входу. Возле входа каждую женщину проверили, проводя по всей одежде металлоискателем, потом попросили показать содержимое нагрудных кошельков, которые висели почти у каждой женщины на шее, и наконец, пройдя все этапы попадания внутрь, мы, я, вошли в это святая святых место — мандир. Все дамочки, переступив порог, бежали в рассыпную, чтобы занять более удобные места, но дисциплина и организация размещения людей по линиям была достаточна отлажена, и поэтому севадалки, видя такое поведение некоторых женщин, всячески пресекали возможность обмануть судьбу, возвращая хитрецов на их законное место.

Одев свои городские, дорогущие тапки, я пошла в сторону Макса…

Одев свои городские, дорогущие тапки, я пошла в сторону Макса. Подойдя к нему, я удивилась, что у него заплаканные глаза. Он опять поцеловал меня прямо в губы, что вызвало ряд любопытных взглядов, проходящих мимо людей, и мы медленно пошли в сторону нашего номера. — Ну как? Круто? Я даже расплакалась! — сказала я своему другу. — Я тоже что-то прослезился… Совсем не ожидал от себя такого. К чему бы это? И от чего? Вставляет дядька, ничего не скажешь! — возбужденно говорил Макс. В этот момент я увидела Арину, шедшую навстречу к нам. Она вышла из других ворот, и поэтому ей пришлось сделать целый круг, чтобы прийти к Главным воротам. — Это Арина, это Атлант, — представила я их друг другу. — Арина, — кокетливо повторила она, и протянула Максу руку. — Макс, — радостно сказал он. Макс сразу включил все свои московские «лампочки», и я реально увидела перед собой звезду стриптиза! — Странное имя, откуда оно? — никак не прореагировав на «самца», ответила Арина. — Ну, вообще меня зовут Макс, это мой псевдоним. Я стриптизер, работаю в клубе. — Да?! Как интересно! Но давай, я тебя буду все-таки называть Максом, хорошо? — с вызовом сказала она. — Ты свои псевдонимы оставь там, в Москве… Саи Рам… Вы сейчас куда идете? Кушать? — Не знаю, вроде да, — удивившаяся резкому приему Арины, ответила я. — А вы на Дасару не идете? — спросила она. — А что это такое? — вместе с Максом спросили мы. — Можно так сказать — русская масленица. В Дасару сжигается отрицательная карма людей. А вообще-то, это больше праздник для женщин… — Пожрать что-то охота, — промямлил Макс. — Слушайте меня, есть 2 варианта: первый — это есть в ашраме, это недорого. Второй — это аутсайд. Можно пойти, посмотреть, сравнить, — деловито сказала Арина. — Давайте пойдем за пределы ашрама, а то я вчера поел в столовке, будто ничего и не съел. Мясо никакого! Я так похудею, если мясо не буду есть. Хотя бы яйца нужно, чтобы были… — Какое мясо?! Здесь нет мяса. И яиц в ашраме нет. Но в аутсайде есть. Если хотите, я могу вам показать, — улыбнулась наконец наша новая знакомая. — Пойдемте тогда в номер, сполоснемся, а то жарко очень, а потом пойдем есть, — решила я взять инициативу в свои руки. — Слушайте, я живу в ауйсайд, поэтому мне либо идти домой, либо с вами идти… — растерянно сказала Арина. — А я о чем говорю? Пошлите, пошлите все в номер, а потом — есть!

Мы выходили из тибетского ресторанчика…

Мы выходили из тибетского ресторанчика. Вдруг вдалеке я увидела знакомый силуэт мужчины. Русые волосы. Гордый профиль, прямая спина. Неужели??? Мужчина, повернул направо и исчез в толпе. — Ты чего так встрепенулась? Что случилось? Кого ты там увидела? Ну, вы что, поедете на озеро? — все спрашивала и спрашивала меня Арина. Я была настолько поражена увиденным, что не могла произнести ни слова. Неужели он здесь, в Путтапарти? Этого не может быть! Хотя, почему не может? Все возможно… Сюда кто только не приезжает… Нет. Я брежу! Мне показалось. Нужно гнать эти мысли! — Да, конечно, поехали с нами, — наконец-таки ответила я. — Так кого ты там увидела? Призрака что ли? — встревожено спросила Арина. — Да нет, мне нужно зайти по делам домой. Мы вышли на дорогу, и пошли к рикшам. Подойдя к одному из них, она показала на нас с Максом, и они подъехали к нам. — Озеро? — спросил нас подъехавший рикша. — Озеро, озеро. Давай, поехали! — как всегда рявкнул Макс. Ну что за манера орать на людей! Никогда не понимала таких людей. Ну что он этим хочет показать? Свою власть? И что? Разве только в силе дело? Ну, наорал он на человека, и что с того? Вот и поедем мы сейчас с этой рикшей, который может в мыслях будет нас пинать про себя… Зачем эта отрицательная энергия? Моя подружка сидела на крыше моторикши, расстроенная поведением Макса, но, постепенно любопытство стало брать вверх, и она отвлеклась, разглядывая по сторонам окрестный пейзаж… Мы проезжали маленькие деревушки, расположенные по окраине дороги, из которых периодически прямо на проезжую часть вылетали куры, выходили козы. Вдруг впереди нас образовалась пробка из-за стада буйволов, которых незадачливый пастух вел на водопой. Мы все шли к одной цели — к озеру. Только они пешим ходом, а мы — на железном коне. Потом какое — то время дорога была пустая, после того, как нам удалось объехать пробку из буйволов, и перед нашим взором открылась традиционная индийская картинка — продавцы фруктов на обочине, маленькие дети, бегущие и резвящиеся во дворах. Это настолько резало взгляд, что я не переставала удивляться — как можно так жить? Доехав до озера, рикша остановился и показал в сторону озера. Действительно, по движению рикши расположилось огромное озеро. Мы вышли с Максом и пошли в ту сторону, куда показал нам водитель. Нам пришлось немного поплутать по узкой тропинке вдоль мусульманской церкви, а потом и кладбища, и, наконец, выйдя на просторный берег, усеянный камнями-валунами, мы оказались в изумительном месте! Это был рай на земле! Я фотографировала все подряд, что попадало в объектив моей камеры. Как же я могла пропустить и не запечатлеть такую красоту?! Макс же носился по камням, и был похож на спаниеля, которого долго не выпускали на прогулку! — Катя, я хочу искупаться! — закричал он мне с очередного валуна. — Нужно посмотреть, можно ли здесь вообще купаться. Нужно спуститься ближе к озеру. Макс дальше продолжал прыгать с камня на камень, и мы, дойдя до края воды, поняли, что лучше здесь все-таки не купаться. — Макс, я тебя умоляю, если ты хочешь уехать отсюда с букетом болезней, включая озерный СПИД, то давай, ныряй…. — Катерина, очень смешно. Ха-ха-ха. Я не собираюсь купаться в этой грязи. Забыли. В воздухе летало такое количество стрекоз, что практически ничего не было видно. Они были очень большого размера, и когда объектив брал панораму, то в кадре было море стрекоз. А на переднем плане их можно было легко видеть даже в полный размер! Конечно, мне захотелось поснимать и кумира миллионов девушек России, и Макс настолько вошел в роль, что его уже было сложно остановить. Потом я решила поснимать себя любимую. Я попросила об этом Макса, но он как-то вяло, а, впрочем, как всегда, без энтузиазма, сделал пару — тройку кадров. Лучше бы он вообще не снимал! Конечно, это ему быстро надоело, т.к. делать кому-то приятное особо не входило в его планы, поэтому, как у избалованного ребенка, его внимание мгновенно устремилось вокруг. — Катерина, смотри, змея! Завтра же пойду в горы на пару дней! — кричал он, заметив уползающую в щель змею. Нет, он не только ее видел, он пулей полетел к камню, под который решила скрыться бедолага, и полез туда руками в попытке вытащить ее за хвост! Совсем больной товарищ! Это я поняла только сейчас! — Ты с ума сошел! В горах есть змеи, где ты собираешься ночевать? Макс, куда ты полез?! Ты — сумасшедший?! — В горах, на камнях я собираюсь ночевать, Катенька. И все со мной нормально. Эх, черт, уползла, зараза. Не успел поймать! — Вот как раз на камнях змеи и живут, между прочим. Ну ладно, делай что хочешь. Мне надоело играть в его игру, и я пошла к берегу. Постояв на берегу недолго, я вернулась обратно. — Как красиво здесь, так покойно! Пойдем, а то нас водитель, наверное, заждался… Макс как-то не осторожно прыгнул с камня на камень, что порвал себе штаны. Я, конечно, ожидала такого поворота событий, слишком уж он ретиво носился по камням. — Макс, ну и как мы в таком виде явимся в ашрам? Конечно, многие девушки будут, возможно, рады увидеть тебя в таком виде! Давай, одевай мой шарф, не позорь мои старые седины! — смеясь, сказала я ему, протягивая свой шарф. — Очень смешно, Катерина! — заворчал Макс, обвязывая свой торс моим шарфом от пенджаба. Моя подружка закрыла в смущении глаза. Мы пошли обратно к дороге, и из церкви уже вышли люди в ожидании, что туристы вернуться, и может, дадут милостыню. Они смотрели на нас, как на чудаков инопланетян. По их взглядам не было понятно, кто из нас более комфортен в этом мире — они, со своими гуляющими буйволами по дорогам или мы, замкнутые в коробки городов…

— Извините, — прервал наше молчание незнакомец…

— Извините, — прервал наше молчание незнакомец. Он говорил по — французски. «Да, почему-то я так и подумала, что он — француз», — подумала я про себя. — Извините, я не говорю по-французски, — смущенно сказала я по-английски. — Извините, вы хотите пообедать? — легко перешел он на английский. — Да. А во сколько откроется столовая? — спросила я. — В 11.00 часов. А вы что, в первый раз здесь обедаете? — остановившись, спросил он. — В общем-то да, мы с друзьями едим в аутсайд. В первый день мы ужинали здесь, а потом стали есть в аутсайд, — почему-то сразу ответила я, будто оправдываясь в чем-то. — А где сейчас ваши друзья? — с легкой иронией спросил он. — Да мой друг в горы ушел! — смеясь, сказала я. — Куда ушел? В горы? Зачем? И надолго? — удивился мой новый знакомый. Моя подружка уснула на вентиляторе и не заметила, что я ушла. Резко проснувшись, в растерянности она стала меня искать, но поняв, что меня нет, она быстро навела марафет и вылетела на улицу. При фразе «… мой друг в горы ушел», она повисла перед моим носом. Я схватила ее, и, закрыв ей рот, засунула в сумочку с сердцем, подальше от греха… — Да вот такой он — маугли! — смеясь, сказала я. — Зачем? Да не знаю, видимо нужно побыть одному… Что-то понять… Сказал, дня на два, — все еще пытаясь не дать возможность вылезти из сумочки своей подружке, болтала я со своим новым знакомым. — Наверное, вы скучаете по нему? — помолчав, спросил он. Француз делал вид, что он не обращает внимание на то, почему я так усиленно копошусь в своей сумке. — И да, и нет. Мне тоже нужно побыть одной, а то мы слишком близко общаемся, и не остается времени на внутренний анализ. Зачем мы здесь? Что будет потом? С чем приехали? С чем уедем? Самое главное — для чего все это? Ой, извините, а как Вас зовут? — спохватившись, спросила я. — Андреас. А вас? — А меня Катерина. Вы из Парижа? — Катрин? Хорошее имя. Да, как ни странно, я из Парижа! Почему странно, спросите вы? Да потому что, если вы говорите по-французски, то первое, что приходит на ум людям, что вы обязательно должны быть из Парижа. Вот вы откуда? — Я из России, — ответила я. — Хотите, я угадаю, откуда вы, из какого города? Из Москвы! Стереотипы, понимаете? Он был такой легкий и непосредственный, что возникло ощущение, что я знаю его всю жизнь. — Слушайте, Катрин, а ну их всех! Давайте пойдем в какой-нибудь ресторанчик аутсайд, а? Так хочется с вами о чем-нибудь поговорить! Странно, что единственное, что я захотела ему сказать сразу, нет, не сказать, а закричать — это «да»! Впервые я не стала слушать голос своего ума, который, на минуточку, тихо сидел в моей сумочке. Я решила услышать голос своего сердца. А сердце одновременно пело и кричало от радости. — Конечно, давайте! Пойдем куда-нибудь! А ну их! — повторила я последнюю его фразу. Мы шли по аллее в сторону центральных ворот. Вдруг неожиданно он взял меня за руку, даже не повернувшись в мою сторону. Просто взял, пальцы в пальцы, и мы пошли вперед, ничего не говоря…

Мы вышли из главных ворот. Индийская улица — это весьма шумное место…

Мы вышли из главных ворот. Индийская улица — это весьма шумное место. Водители то и дело сигналили друг другу и замешкавшимся прохожим. Разное количество и разных размеров транспорт — трактора, автобусы, моторикши, велосипеды, такси, полицейские машины, коровы, ослики подрезали друг друга, чтобы успеть по своим делам. Правил — никаких. Светофоры — видимо только для антуража. И вот во всем этом круговороте нужно было умудриться не угодить под колеса. Мы стояли у края дороги и пропускали автобус дальнего следования. Движение было таким плотным, что иногда приходилось держаться практически рукой за проезжающий транспорт. Андреас был, видимо, более опытным, чем я, в переходе через дороги, поэтому он вел меня за собой, продолжая держать, как маленькую — за ручку. Мне же было так с ним спокойно, что я дала себе вволю расслабиться, и следовала туда, куда он меня вел. Перейдя половину дороги, мы пропустили еще пару-тройку моторикш, и бегом пробежались оставшуюся часть. — Куда идем? — спросил Андреас. — Куда глаза глядят. О, нет, где есть яйца! — смеясь, сказала я. — Почему яйца, ты любишь яйца? — удивился Андреас. — Да нет, это так говорит мой друг. Он — стриптизер, очень волнуется за свою фигуру, и так как здесь не едят мяса, а оно ему нужно, так вот он нашел замену — яйца. Представляешь, каково было удивление официанта, у которого он заказал 5 порций яиц?! — Да уж, действительно, официант был, наверное, очень удивлен. А почему я вас не видел раньше, вы давно приехали? — через паузу, спросил он. — Да нет, недавно. — А да, хотя я ведь тоже был в Дели по делам. Только вот утром приехал… Мы зашли в итальянский ресторан и нас встретил услужливый официант.

— Андреас, можно задать тебе вопрос?…

— Андреас, можно задать тебе вопрос? Как ты думаешь, почему мы здесь, зачем? — спросила я Андреаса. — Здесь? Вообще? Ну… Каждый для своего… Есть по всему миру места силы, в каждой стране они есть… И в Индии, конечно. Вот здесь мы с вами — это место силы. Сюда приезжают миллионы людей с разных частей света. Зачем? Побыть в этом месте силы, получить ее. А что такое сила? Это любовь. Божественная Любовь. Безусловная Любовь — как хочешь, называй это. Главное, что это нельзя одеть ни в какие словесные одежды. Это понимание происходит через сердце, как если бы оно было у тебя окном, и в него проходил бы луч солнца… Так и та любовь, про которую я тебе говорю — это и есть луч солнца в твоем сердце… Мы сидели и смотрели на бурлящую улицу. Каждый шел по своим делам, было предобеденное время. Как правило, в это время, после даршина, народ был занят кто чем. Некоторые ходили в магазинчики, кто-то обедал в местных ресторанчиках, а кто — то шел к себе домой, чтобы поспать до следующего даршина. — Так я понимаю, что благодать наша в том, что мы вообще сюда попали? Второе — это то, что мы получим эту любовь, и далее, мы должны принести эту любовь в наш мир, в котором мы живем? Как огоньки света, чем больше этих огоньков-светлячков на планете, тем светлее будет? — нарушив тишину, спросила я. — Да, у тебя богатое воображение… Очень красиво — огоньки-светлячки… — улыбнулся он такой улыбкой, что мое сердце стало оттаивать. — Интересно, если выключить свет на планете и посмотреть сверху, много этих светлячков будет? Из сумочки появилась мордочка моей подружки, которая с умилением рассматривала точечки света на небе.

Мотоцикл остановился среди темноты ночи. Где мы были, я не знала…

Мотоцикл остановился среди темноты ночи. Где мы были, я не знала. И где обещанное озеро? Осмотревшись, я ничего не увидела вокруг, кроме кромешной темноты. Скажите, так не бывает? Бывает. Объясню, почему. На небе не было луны. Вообще! Только миллиарды звезд и усыпанное ими небо. — Где луна? — спросила я. — Нет луны, — тихо ответил он. — Почему нет? Так не бывает. — Бывает… — А где озеро? — посмотрев по сторонам, удивилась я. — Озеро высохло. Если ты подойдешь поближе к берегу, там кое-где есть вода. Я пошла вперед и увидела потрясающей красоты картину. Озеро напоминало хаотичные чернильные капли, брошенные кем-то с неба. То там, то здесь расположились в божьем порядке плошки-озерки, иногда настолько маленькие, что напоминали размером джакузи. Я присмотрелась в перспективу и стала отмечать в темноте эти плошки по отражению звезд в них. И эта картина была величественной — будто кто-то разбросал серебряные монеты по земле… — Как красиво, Антон, — вернувшись на берег, сказала я. Антон сидел на песке, облокотившись спиной на большой камень-валун. Я подошла и молча села впереди него, чтобы он смог обнять меня. Мы, молча, смотрели на небо. Было удивительно тихо для ночи, так как обычно ночь состоит из разных звуков: где-то квакают лягушки, поют сверчки, еще какие-то насекомые и птицы создают мелодию ночи. Но здесь была абсолютная тишина. Даже ветерка не было. Ощущение было такое, что мы больше напоминали фотографию, чем реальную движущую картинку. Я пыталась заметить, смотря на небо, движется ли оно. Странно, но было сложно сделать это. В России движение земли вокруг солнца легко увидеть с помощью облаков, если даже их нет. Также и ночью это не представляло труда. Но здесь, в Индии, небо казалось статичным. — Не движется, — задумчиво сказала я, смотря на небо. Я полусидела, полулежала, облокотившись головой о живот Антона, и смотрела вверх. — Что не движется? — спросил он. — Небо не двигается… Мы долго сидели молча, смотря на звезды. — Ой, смотри, я вижу! — закричала я. Смотри, смотри, Антон, оно движется, — показывая куда-то в небо, повторяла я. Он начал тихо смеяться, и я тоже, и мы, как дети, сидели на берегу высохшего озера и тыкали пальцами в небо… Как-то неожиданно он прервал меня и, обняв крепко, сказал: «Поехали!». Мы поднялись с песка и пошли к мотоциклу, который одиноко валялся в стороне в ожидании своих влюбленных хозяев.

Скажу вам честно, очень страшно сидеть в первом ряду…

Скажу вам честно, очень страшно сидеть в первом ряду. Когда сидишь где-то там, на задворках, то первый ряд кажется чем-то, вроде манны небесной. А когда ты сидишь здесь, в первом, и понимаешь, что впереди тебя — никого, то становится как-то не по себе. Машина медленно въезжала в мандир. Все стали одним нервом… Я понимала, что сейчас произойдет что-то, что изменит всю мою жизнь… Я держала в руках, как и многие, письмо, которое я хотела передать Свами. Время стало медленно останавливаться… Звуки перестали существовать. Люди перестали существовать. Все стало НИЧЕМ. Я проваливалась в Пустоту. Единственно, что соединяло меня с реальностью — это глаза Учителя, скользнувшие по моему письму… Потом наши глаза встретились и НИЧТО стало НИЧЕМ… А потом… я с грохотом упала в реальность. Свами проехал мимо… Мимо… Мимо!!! МИМО!!! — На меня посмотри, на меня! Ну почему?! Почему ты не берешь мое письмо?! Не проезжай мимо! Я здесь?! Я здесь! Куда ты поехал?! — кричала моя подружка вслед Учителю. Я, встряхнув головой, быстро пришла в себя и, схватив свою подружку, в страхе, что ее слова кто-то услышит, резко засунула ее в сумочку. «Заткнись, что ты несешь! Свами, прости меня, не слушай эту идиотку! Это не я говорю, это из меня лезет всякая дрянь! Прости!» — ударяя себе по губам, говорила я себе под нос.

В воздухе откуда-то появилась бабочка. Она, пролетая, сделала круг вокруг меня и, дотронувшись до моего лба, исчезла…

****** Продолжение можно прочитать в книге….